Caspian Energy (CE): Госпожа министр, заинтересована ли Австрия сегодня в увеличении пропускной способности действующей системы газопроводов и приобретении газа из новых источников, например Южного газового коридора?

Федеральный министр по защите климата, окружающей среде, энергетике, мобильности, инновациям и технологиям Австрии Леонора Гевесслер:Сжигание ископаемого топлива служит основной причиной продолжающегося климатического кризиса. Австрия стремится стать климатически нейтральной к 2040 году. Поэтому наша политическая задача состоит в том, чтобы постепенно отказываться от ископаемого газа с его выбросами CO2 и метана. Ископаемому газу не будет места в будущей энергетической системе, основанной на возобновляемых источниках энергии. Таким образом, мы согласовали в программе правительства Австрии введение закона о прекращении расширения газотранспортной сети в Австрии.

CE: Есть ли необходимость в новых газовых хабах в ЕС в связи с поставками СПГ на новые европейские терминалы и ростом трубопроводных поставок?

Леонора Гевесслер:Мы находимся на пути к декарбонизации нашей энергетической системы. Нефтегазовым компаниям во всем мире необходимо начать разработку бизнес-моделей, больше не основанных на ископаемом топливе, поскольку в противном случае они рискуют потерять свой бизнес самое позднее через три десятилетия. Все больше и больше правительств, клиентов и инвесторов призывают отрасль активизировать усилия по борьбе с изменением климата и избегать инвестиций сегодня, которые завтра станут неэффективными активами. Я полностью уважаю право каждой страны выбирать свою собственную энергетическую структуру, но я глубоко убеждена, что переход на возобновляемые источники энергии сейчас является единственной выигрышной стратегией в нашей борьбе с безудержным изменением климата.

CE: Госпожа министр, какова позиция Австрии по вопросу изменения климата? Насколько адекватны, по Вашему мнению, сегодня действия мирового сообщества в отношении этой проблемы?

Леонора Гевесслер:Изменение климата - самая большая проблема нашего времени.

2020 год, в очередной раз, стал самым теплым годом в Европе за всю историю наблюдений. Поэтому нам необходимо срочно действовать и выполнять обязательства, взятые в рамках Парижского соглашения и Европейского закона о климате, закрепляющем в европейской правовой базе сокращение выбросов не менее чем на 55% к 2030 году. Поэтому мы с нетерпением ожидаем принятие Еврокомиссией масштабного пакета «Fit for 55». Внутри страны Австрия стремится стать климатически нейтральной к 2040 году, и в настоящее время мы работаем над нашим собственным законом о климате. Наш новый закон о возобновляемых источниках энергии закладывает основу для 100%-го перевода электроэнергетической системы на возобновляемые источники энергии к 2030 году. Австрия приняла решение поэтапно отказываться от систем отопления на ископаемом топливе к 2035 году и от систем отопления зданий, действующих на ископаемом газе, к 2040 году. В то же время мы вкладываем значительные средства, в том числе в рамках программы «RRF», для осуществления данного перехода на справедливых основах. Мы расширяем нашу систему поездов, включая ночные поезда, и ускоряем переход на «э-обильность» в автомобилях. Лично меня очень обнадеживают недавние инициативы Президента США Джо Байдена, который не только снова присоединился к Парижскому соглашению, но и выступил с убедительным посланием о более серьезных мерах по защите климата. Борьба с изменением климата - это то, что нам нужно, чтобы наши дети по-прежнему могли жить хорошей жизнью на этой планете.

CE: Считаете ли Вы таяние ледников в Арктике причиной деятельности человека?

Леонора Гевесслер: Научные данные очевидны, и причиной этого антропогенного климатического кризиса является массовое использование ископаемого топ лива Недавние исследования показывают, что мировые и австрийские ледники тают с ускоряющейся скоростью, и за первые два десятилетия 21 века они теряли почти 270 миллиардов тонн льда в год. Последствия велики, а ущерб и издержки, связанные с изменением климата, обширны. Мы должны сделать все возможное, чтобы избежать необратимых переломных моментов в нашей климатической системе.

CE: Как отражается сегодня на экономике и энергетике ситуация с потеплением климата и таянием ледников? Возможно ли использование новейших мини-гидростанций мельничного типа для выработки экологически чистой освободившейся многотонной гидроэнергии?

Леонора Гевесслер:В 2019 году около 28 процентов энергии, выработанной в Австрии, поступило от гидроэнергетики. Это соответствовало в общей сложности около 145639 тераджоулям. Что касается производства электроэнергии, то в 2019 году на долю гидроэлектростанций приходилось около 60 процентов внутреннего производства электроэнергии. Что для меня важно, так это то, что гидроэнергия также вырабатывается устойчиво и качество рек защищено. Можно сочетать высокие экологические стандарты в гидроэнергетике и производстве электроэнергии, но для этого необходимо установить четкие стандарты, чтобы не попасть в ловушку, натравив биоразнообразие на климатический кризис.

CE: Как известно, существует проект по экспорту солнечной энергии из солнечной зоны стран региона Сахеля в ЕС, возможно ли то же самое в случае перенаправления потоков кристально чистой арктической воды путем систем водопроводов в этот засушливой регион саванн и полупустынь? Рассматриваются ли сегодня ЕС эти два проекта?

Леонора Гевесслер: Мы не думаем, что такие гигантские проекты, как эти, - являются лучшим путем для продвижения вперед. Мы считаем, что небольшие децентрализованные возобновляемые системы являются наиболее устойчивыми и экономически надежными решениями. Например, нам нужно 1 миллион крыш, покрытых солнечными батареями. Сегодня у нас есть технологии, позволяющие покрыть все наши потребности в энергии за счет возобновляемых источников энергии, создавая рабочие места и экономическую ценность на местном уровне. Кроме того, они объединены в интеллектуальной энергетической системе с целью обеспечения всех надежной и устойчивой энергией.

Благодарим Вас за интервью

Caspian Energy (CE): Madam Minister, is Austria interested in increasing the capacity of the existing gas pipeline system, and in acquiring gas from new sources such as the Southern Gas Corridor?

 Leonore Gewessler, Federal Minister for Climate Action, Environment, Energy, Mobility, Innovation and Technology of Austria: Burning fossil fuel is the main driver for the on-going climate crisis. Austria aims to be climate neutral by 2040. Therefore, our political task is to phase-out fossil gas with its CO2 and methane emissions. Fossil gas will have no place in a future energy system based on renewables. Hence we have agreed in the Austrian government program to put into law a stop on extending the gas transmission grid in Austria.

CE: Is there a need for new gas hubs in the EU due to the supply of LNG to new European terminals and the growth of pipeline supplies?

Leonore Gewessler: We are on a pathway to decarbonize our energy system. Oil and gas companies throughout the world need to start developing business models no longer based on fossil fuels, as otherwise they risk losing their business in three decades at the latest. More and more governments, customers and investors call on the industry to step up efforts to fight climate change and avoid investments today, which will be stranded assets tomorrow. I fully respect every country’s right to choose their own energy mix, but I am deeply convinced that going renewable now is the only winning strategy in our fight against runaway climate change.

CE: Madam Minister, what is Austria’s position on climate change? How adequate, in your opinion, are the actions of the international community in relation to this problem today?

Leonore Gewessler: Climate change is the biggest challenge of our times. 2020, once again, was the warmest year on record in Europe. We, therefore, need to urgently act and deliver on the commitments made in the Paris agreement and in the European climate law enshrining at least minus 55% emissions reduction in 2030 into the European legal base. We are therefore looking forward to an ambitious „Fit for 55“ package by the European Commission. At home, Austria aims to be climate neutral by 2040 and we are currently working on our own climate law. Our new renewable energy act builds the foundation for 100% renewables in the electricity system by 2030. Austria has decided to phase out fossil oil heating systems by 2035 and fossil gas in the heating system for buildings by 2040. At the same time, we invest heavily, also within the RRF framework in making this transition a just one. We are expanding our train system, including night trains, and accelerate the shift to e-mobility in cars. Personally, I am very much encouraged by the recent initiatives by U.S. president Joe Biden, who not only joined the Paris Agreement again, but delivered a credible message for more and serious climate protection measures. Climate action is what we need - to ensure our children will still be able to live a good life on this planet.

CE: Do you think the melting of glaciers in the Arctic is caused by human activity?

Leonore Gewessler: The scientific evidence is clear and the cause for this manmade climate crisis is the massive use of fossil fuels. Recent studies show that the world’s - and Austria’s - glaciers are melting at an accelerating rate and they have lost almost 270 billion tons of ice a year over the opening two decades of the 21st Century. The consequences are huge and the damages and costs of our climate changing are enormous. We need to do everything we can to avoid irreversible tipping points in our climate system.

 CE: How does the climate warming and melting of glaciers affect the economy and energy sector today? Is it possible to use the latest mill-type mini-hydroelectric power stations to generate environmentally friendly released multi-ton hydroelectric power?

Leonore Gewessler: Around 28 percent of the energy generated in Austria came from hydropower in 2019. This corresponded to a total of around 145,639 terajoules. In terms of electricity generation, hydropower plants were responsible for around 60 percent of domestic generation in 2019. What is important to me is that also hydropower is produced sustainably and the quality of rivers is protected. It is possible to combine high environmental standards in hydropower and produce electricity - but you need to set clear standards to do it to not run into the trap of pitching the biodiversity against the climate crisis.

CE: As is known, there is a project to export solar energy from the solar zone of the Sahel region countries to the EU. Is it possible to do the same thing by redirecting the flows of crystal clear Arctic water through water supply systems to this arid region of savannas and semideserts? Does EU consider these two projects today?

Leonore Gewessler: We do not think that gigantic projects like these are the best way forward. We believe that small scale decentralized renewable systems are the most resilient and economically durable solutions. For example, we want 1 million roofs covered with solar panels. We have today the technology to cover all our energy needs by renewables sources, while creating jobs and economic value locally. The power of the sun, the earth, rivers and wind are sufficient. In addition, in a smart energy system they are combined to provide secure and sustainable energy to all.

Thank you for the interview

ЕС-Каспий –Китай

 1 января 2021 года начались коммерческие операции на 546-мильном последнем сегменте Южного газового коридора - SGC - Трансадриатическом газопроводе - TAP, первый природный газ достиг конечной точки линии в Италии. В масштабах Европы это система небольшой пока пропускной способнос ти (до 16 млрд кубм.).

По протяженности он тоже не сравнится, например, с российско-китайским газопроводом «Запад-Восток» протяженностью 8704 километра, но по своей нужности, необходимости и своевременности для обеспечения энергетических потребностей европейцев, также как Запад=Восток для 500 млн китайцев - SGC незаменим. «ЗападВосток» включает одну магистральную линию и 8 региональных ответвлений, которые сегодня транспортируют природный газ из Центральной Азии вплоть до Шанхая в Восточном Китае и города Гуанчжоу и САР Сянган в Южном Китае. Этот трубопровод общей стоимостью в 142,2 миллиарда юаней (около $22,57 миллиарда) тянется через 15 регионов провинциального уровня и приносит пользу примерно 500 миллионам человек.

Инфраструктура же Южного газового коридора пересекает семь стран и проходит через более 3218 км, соединяя месторождение Шах дениз в Каспийском море с европейскими домохозяйствами. В системе снабжения задействовано более десятка энергетических компаний, и она состоит из нескольких отдельных проектов. Он был санкционирован семь лет назад и в значительной степени подкреплен 25-летними соглашениями о продаже газа с европейскими дистрибьюторами.

TAP транспортирует природный газ с огромного газоконденсатного месторождения Шах Дениз, находящегося под управлением bpplc на шельфе Азербайджана. Чтобы понять масштабы месторождения можно отметить, что Шах дениз является вторым по объемам извлекаемых запасов открытием компании после месторождения Прудхо-Бэй на Аляске. TAP соединяется с Трансанатолийским трубопроводом на турецко-греческой границе и пересекает Грецию, Албанию и Адриатическое море, а затем выходит на берег в южной Италии.

В конечном итоге TAP будет поставлять газ в страны Юго-Восточной Европы через предполагаемые межсетевые соединения. Благодаря этому, Болгария сможет покрыть до 33% своей общей потребности в природном газе через TAP после завершения строительства межсетевого соединения с Грецией.

Европа является крупнейшим импортером природного газа в мире, но некоторые части континента, в первую очередь Западная Европа, связаны энергетически лучше, чем другие. Именно поэтому проекты подобные SGC очень важны для равномерного экономического развития ЕС, что, по сути, является одним из основных постулатов и целью объединения 27 стран. Учитывая близость рынка Центральной Азии и Китая, не исключена также и его связывающая роль со всеми взаимодополняющими функциями с китайским рынком. Таким образом «Один пояс-один путь», легким движением руки может превратиться в «Один пояс со множеством газовых путей», взаимодополняющих друг друга в моментах сетевой необходимости.

TEN-E

Именно поэтому 22 июня состоится 5-е заседание региональных групп TEN-E по газу и продолжится процесс определения пятого списка «проектов общего интереса» Европы (PCI). Пройдут встречи с участием членов региональных групп для обсуждения результатов методологии оценки PCI и ранжирования проектовкандидатов. В 2019 году проекты, предусматривающие транспортировку азербайджанского газа в Европу уже были включены в четвертый список PCI: это интерконнектор Греция - Болгария (IGB), поэтапное увеличение мощности кластера в коридоре Болгария - Румыния - Венгрия - Австрия, Транскаспийский газопровод (TCP), «Будущее расширение Южнокавказского газопровода» (SCPFX) и Трансадриатический трубопровод (TAP).

Текущая производственная мощность TAP составляет 10 миллиардов кубометров в год, но ожидается, что вторая фаза проекта будет запущена в 2021 году для расширения до 20 миллиардов кубометров.

Компаниям bp и Socar принадлежат по 20% в TAP, итальянская компания SnamSpA владеет 20%, а бельгийский оператор Fluxys - 19%. Испанский оператор EnagásSA владеет 16% акций, а швейцарская энергетическая компания Axpo - 5% акций системы.

EU-the Caspian-China

 On January 1, 2021, commercial operations began on the 546-mile Trans-Adriatic Pipeline (TAP) – the last segment of the Southern Gas Corridor (SGC). The first natural gas volumes reached the end point of the pipeline in Italy. For now, this is a small capacity system (up to 16 billion cubic meters) for the whole Europe.

It is also not comparable in length, for example, to the Russian-Chinese WestEast gas pipeline which is 8,704 kilometers long, but SGC is irreplaceable in terms of its importance, necessity and timeliness for meeting energy needs of the Europeans, just like the West-East is for 500 million Chinese. The West-East gas pipeline includes one main line and 8 regional branches which today transport natural gas from Central Asia up to Shanghai in Eastern China, the city of Guangzhou and Siangan SAR in Southern China. The pipeline, worth a total of 142.2 billion yuan (about $22.57 billion), runs through 15 provincial-level regions and operates for the benefit of about 500 million people.

The Southern Gas Corridor infrastructure crosses seven countries and passes through more than 3,218 km, connecting Shah Deniz field in the Caspian Sea with European households. There are more than a dozen energy companies involved in the supply chain, and it consists of several separate projects. It was sanctioned seven years ago and is largely underpinned by 25-year gas sales agreements signed with European distributors.

TAP transports natural gas from huge Shah Deniz gas condensate field which is managed by BP plc on the shelf of Azerbaijan. To understand the scale of the field, noteworthy is that Shah Deniz is the company’s second largest discovery in terms of recoverable reserves after Prudhoe Bay field in Alaska. TAP connects to the TransAnatolian Pipeline at the Turkish-Greek border and crosses Greece, Albania, and the Adriatic Sea before coming ashore in southern Italy.

Eventually, TAP will supply gas to the countries of South-Eastern Europe through the proposed network interconnections. Thanks to this, Bulgaria will be able to cover up to 33% of its total natural gas demand through TAP after the completion of the gas interconnector with Greece.

Europe is the largest importer of natural gas in the world, but some parts of the continent, most notably Western Europe, are better connected energetically than others. That is why projects like the SGC are very important for the even economic development of the EU, which, in fact, is one of the main postulates and the goal of uniting the 27 countries. Given the proximity of the Central Asian market and China, SGC’s linking role, along with all the complementary functions, with the Chinese market is also possible. Thus, “One Belt-One Road” can turn, with a subtle motion of the hand, into “One Belt with many gas routes” which kick in an interchangeable manner whenever the network requires it.

TEN-E

This is why the 5th meeting of the TEN-E regional groups on gas will be held on June 22 and the process of determining the fth list of the European “Projects of Common Interest” (PCI) will continue. Meetings will be held with the participation of members of regional groups to discuss the results of the PCI evaluation methodology and the ranking of candidate projects. In 2019, projects involving the transportation of Azerbaijani gas to Europe were already included into the fourth PCI list: these are the Greece-Bulgaria interconnector (IGB), a phased increase of cluster capacity in the Bulgaria - Romania - Hungary - Austria corridor, the Trans-Caspian Gas Pipeline (TCP), the “Future Expansion of the South Caucasus Gas Pipeline” (SCPFX) and the Trans-Adriatic Pipeline (TAP).

TAP’s current production capacity is 10 billion cubic meters per year, but the second phase of the project is expected to be launched in 2021 and increase it up to 20 billion cubic meters.

bp and Socar each own 20% in TAP, the Italian company Snam SpA owns 20%, and the Belgian operator Fluxys owns 19%. Spanish operator Enagás SA holds a 16% stake, while Swiss energy company Axpo holds a 5% stake in the system.

Газ довольно быстрыми темпами занимает место нефти в мировом энергетическом балансе. Потребление газа растет в два раза быстрее, чем потребление нефти. В 1990гг. начался быстрый рост потребления сжиженного природного газа (СПГ), а также технологий GTL.

27% мирового производства СПГ приходится на 4 африканские страны: Алжир, Нигерию, Египет и Ливию. Катару принадлежит первенство производства на рынке СПГ - 26,5%. Австралии – 26% . Третье и четвертое места занимают США (14,7%) и Россия (10%).

Государственная компания Катара QatarPetroleum объявила о планах в ближайшие годы увеличить поставки СПГ с текущих 77 млн т до 110 млн т к 2025 году и до 126 млн т - к 2027 году, то есть на 43%. Инвестиции в проект составят $29 млрд, из них чуть менее половины - на строительство новых мощностей. Запуск намечен на конец 2025 года.

Дефицит мощностей

 «В последние годы мировой рынок СПГ достаточно активно развивается. Только за последние 6 лет производство выросло на 55%, с 244 млн до 378 млн т/год. На основе текущих инвестиционных проектов можно ожидать, что к 2025 году мировые мощности увеличатся еще на 20%, к 2035 – на 100%, к 2050 – на 200%, когда газ значительно потеснит нефть, как в транспортном секторе, так и в промышленной индустрии.

Рост потребления сжиженного газа вызван двумя обстоятельствами: вопервых, стали дешеветь технологии сжижения. Во-вторых, сыграла свою роль общая либерализация газового рынка: при поставках сжиженного газа покупатель в меньшей степени зависит от продавца, а продавец – от покупателя. Физически СПГ (LNG) занимает в 600 раз меньший объем, чем исходный продукт и не представляет промышленной ценности без регазификационной инфраструктуры (газ в его природном состоянии). 1 куб.м. СПГ весит 400 кг. (0,40 т.). Следовательно, из 1000 куб.м. природного газа получается 1,67 куб.м. или 0,67 т. СПГ. Производитель ность завода измеряется в кубометрах исходного сырья или в т. производимого СПГ. Заводы по сжижению газа есть в Алжире, Индонезии, Тринидаде и Тобаго, Венесуэле, Нигерии, Норвегии, Катаре, Австралии и Омане. На сегодняшний день на стадии строительства находятся заводы по сжижению газа (СПГ) суммарной мощностью более 100 млн т. Однако, и их будет недостаточно, если учитывать дополнительный рост спроса до 2050 года в минимальной объеме 200 млн.т. Ожидается, что к 2035 году спрос на СПГ будет расти на 3,4 процента в год, при этом потребуется около 100 миллионов метрических тонн дополнительных мощностей для удовлетворения как роста спроса, так и снижения со стороны существующих проектов. Рост спроса на СПГ заметно замедлится, но все равно вырастет на 0,5 процента с 2035 г. по 2050 год, при этом к 2050 году потребуется более 200 миллионов метрических тонн новых мощностей.

Новая волна

Новую волну возглавляют североамериканские проекты: на третьей очереди Corpus Christi, Calcasieu Pass, расширение Sabine Pass и Golden Pass в США, а также канадские LNG Canada и Woodbre. На LNG приходится 51 млн т или 49% будущих объемов производства. Ряд мощностей строится и в Африке: плавучий завод Coral South FLNG, Greater Tortue, Mozambique LNG и седьмая очередь Nigeria LNG - суммарно на 26 млн т. Три завода на 6 млн т сооружаются в Азии: PFLNG Dua, Sengkang LNG и третья очередь Tangguh LNG. В России сегодня на стадии строительства находятся три проекта: четвертая очередь Ямал СПГ, завод на компрессорной станции «Портовая» и Арктик СПГ-2 - суммарной мощностью 22 млн т.

Самый первый в мире завод по сжижению газа был построен в Алжире, в порту Арзев, в 1964г. Небольшой по мощности (1,7 млрд.куб.м.) завод был закрыт в 1997г., затем модернизирован и снова введен в строй в 1999г. Спустя 4г. он должен был быть закрыт окончательно, но из-за дефицита мощностей продолжает работать до сих пор, на пределе своих возможностей. Самый старый в мире завод давно не является для Алжира основным. 95% производства приходится на три других завода, два из которых также расположены в Арзеве (установленная мощность – 11,2 и 12,3 млрд.куб.м.). Третий по размеру алжирский завод находится в Скикде.

Турция и Греция

Параллельно росту потребления развивается приемная инфраструктура для сжиженного природного газа (СПГ), построен Южный газовый коридор (ЮГК), по которому газ из Азербайджана поступает в Европу, укрепляются газовые связи с соседними странами, а также заложена основа для реализации МГП EastMed, по которому в Грецию будет поступать газ из Восточного Средиземноморья.о долгосрочной ликвидности как гибкого рынка (краткосрочных спотовых поставок), так и стабильного традиционного рынка (FOB) говорит интерес американских производителей, так Chevron в 2020 году вошла в проекты на шельфе Израиля, которые станут ресурсной базой МГП EastMed. США в целом нацелены на увеличение поставок СПГ в Европу, который только на первый взгляд экономически менее привлекателен для Европы, чем континентальный трубопроводный газ, но несомненно рост его поставок скажется благоприятно как на его стоимости для потребителей, так и мировой рыночной конъюнктуры в целом.

В Восточном Средиземноморье аме риканская Chevron вошла в проекты на шельфе Израиля, которые позволят Греции вместе с Турцией стать важным игроком энергетической диверсификации в Юго-Восточной Европе.

Даже в год пандемии продолжалась реализация крупных инфраструктурных проектов, таких как Трансадриатический газопровод (МГП TAP, европейская часть ЮГК), газопровод-интерконнектор Греция - Болгария (IGB), плавучая регазификационная установка (FSRU) в Александруполисе, газопровод-интерконнектор Греция - Северная Македония.

Все они меняют энергетическую карту Европы.

США также поддерживают амбициозную цель К. Мицотакиса по отказу от производства бурого угля к 2028 г., единственный способ добиться этого - использовать газ в качестве промежуточного топлива, причем большая часть этого газа будет СПГ от надежных поставщиков по всему миру.

Европа нацелена на переход на углеродно-нейтральные источники энергии и отказ от ископаемого топлива в 2050 г.

Во время переходного периода природный газ, как наиболее экологичный вид ископаемого топлива, увеличит свою значимость для Европы. Кроме того сегодняшние дорогостоящие альтернативные технологии, а также малая вероятность отказа от использования газа в бытовом секторе, рост численности населения в развивающихся странах, позволяют говорить о значительно более протяженном и географически не равномерном переходном периоде.

Gas is rapidly taking over oil in the global energy balance. Gas consumption is growing twice as fast as oil consumption. Rapid growth of consumption of liquefied natural gas (LNG), as well as GTL technologies, began in 1990.

27% of global LNG production falls to the share of 4 African countries: Algeria, Nigeria, Egypt and Libya. Qatar holds the lead of production in the LNG market - 26.5%. Australia accounts for 26%. The third and fourth places are shared by the United States (14.7%) and Russia (10%).

Qatar’s state-owned company Qatar Petroleum has announced plans to increase LNG supplies in the coming years from the current 77 million tons to 110 million tons by 2025 and to 126 million tons by 2027, that is to say, by 43%. Investments in the project will make $29 billion, of which slightly less than half is meant for the con struction of new facilities. The launch of the project is scheduled for the end of 2025.

Shortage of capacities

“The global LNG market has been developing quite actively in recent years. In the last 6 years alone, production has grown by 55%, from 244 million to 378 million tons/ year. Drawing on the current investment projects, we can expect that by 2025 the world’s capacity will increase by another 20%, by 2035 – by 100%, by 2050-by 200%, when gas significantly takes an upper hand over oil both in the transport sector and in the industrial industry. The increase in the liquefied gas consumption is caused by two factors: firstly, liquefaction technologies started getting cheaper. Secondly, the overall liberalization of the gas market played a role: a buyer and a seller are now less dependent on each other during LNG supplies. Physically, LNG occupies 600 times less volume than the initial product and is of no industrial value without a regasification infrastructure (gas in its natural state). 1 cubic meter of LNG weighs 400 kg. (0.40 t.). Hence, 1.67 cubic meters or 0.67 tons of LNG are obtained from 1000 cubic meters of natural gas. The plant capacity is measured in cubic meters of raw feedstock or in tons of produced LNG.

 There are gas liquefaction plants in Algeria, Indonesia, Trinidad and Tobago, Venezuela, Nigeria, Norway, Qatar, Australia and Oman. To date, under construction are liquefied natural gas (LNG) plants with a total capacity of more than 100 million tons. However, they will not be enough given the additional growth in demand (at least 200 million tons) until 2050. LNG demand is expected to grow 3.4 percent per year by 2035. Meanwhile, about 100 million metric tons of additional capacity will be needed to meet both demand growth and decline of production within ongoing projects. LNG demand growth will slow noteworthily, but will still grow by 0.5 percent from 2035 to 2050, with more than 200 million metric tons of new capacity to be needed by 2050.

New wave

The new wave is led by North American projects: 3rd stage of Corpus Christi and Calcasieu Pass, expansion of Sabine Pass and Golden Pass in the United States, as well as the Canadian LNG Canada and Woodfibre.

 LNG accounts for 51 million tonnes, or 49% of future production volumes. A number of facilities are also under construction in Africa: Coral South FLNG, Greater Tortue, Mozambique LNG and 7th phase of Nigeria LNG – a total of 26 million tones. Three plants with the total capacity of 6 million tones are under construction in Asia: PFLNG Dua, Sengkang LNG and 3rd phase of Tangguh LNG. Three construction projects are currently underway in Russia: 4th phase of Yamal LNG, the plant at the Portovaya compressor station and Arktik LNG-2 – with the total capacity of 22 million tones.

The world’s first gas liquefaction plant was built in the port of Arzew, Algeria, in 1964. The plant with a small capacity (1.7 billion cubic meters) was closed in 1997, then modernized and put back into operation in 1999. 4 years later it was supposed to be shut down completely, but it continues operating at its limits until now due to the shortage of capacities. The oldest plant in the world has long been not the main one for Algeria. 95% of production falls to the share of three other plants, two of which are also located in Arzew (installed capacity – 11.2 and 12.3 billion cubic meters). The third largest Algerian plant is located in Skikda.

Turkey and Greece

The LNG receiving infrastructure is developing in parallel with the growth of consumption. The Southern Gas Corridor (SGC) which delivers gas from Azerbaijan to Europe has been built. Gas connections with neighboring countries are being strengthened, and also the foundation for the implementation of the East Med main gas pipeline, through which gas from the Eastern Mediterranean will flow to Greece, has been laid. The interest of the American producers tells about the long-term liquidity of both flexible market (short-term spot supplies) and stable conventional market (FOB). For instance, in 2020, Chevron bought into the projects on the Israeli shelf which will become the resource base of the East Med main gas pipeline. The United States is generally focused on increasing LNG supplies to Europe, which is only at first glance economically less attractive for Europe than continental pipeline gas, but undoubtedly the increase in its supplies will have a positive impact both on its cost to consumers and on the global market situation as a whole.

In the Eastern Mediterranean, American Chevron has joined the projects offshore Israel which will let Greece, together with Turkey, become important players in energy diversification in South-Eastern Europe.

 Implementation of major infrastructure projects continued even in the year of the pandemic. Among them were the TransAdriatic Gas Pipeline (TAP, European part of SGC), the Greece-Bulgaria gas interconnector (IGB), the floating regasification unit (FSRU) in Alexandroupolis, and the Greece-North Macedonia gas interconnector. All of them are changing the energy map of Europe.

The United States also supports the ambitious goal of K. Mitsotakis to phase out brown coal production by 2028, the only way to achieve this is to use gas as an intermediate fuel, and most of this gas will be LNG from reliable suppliers around the world. Europe aims to shift to carbon neutral energy sources and abandon fossil fuels in 2050.

 Natural gas, as the most environmentally friendly type of fossil fuel, will increase its importance for Europe during the transition period. Moreover, today’s expensive alternative technologies, as well as the low probability of abandoning the use of gas in the domestic sector and population growth in developing countries suggest a much longer and geographically uneven transition period.

Подписанием в культурной столице Азербайджана - городе Шуша Декларациии о союзнических отношениях между Азербайджаном и Турцией, завершился визит президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана в Азербайджан. Симптоматично, что в Баку турецкий лидер прибыл прямиком из Брюсселя и британского Корнуола, где в ходе Саммита G7 провел ряд встреч, как с европейскими лидерами, так и президентом США Джо Байденом, который отметил позитивность итогов. Таким образом в Шуше была поставлена своеобразная «точка» не только беспрецедентному по 30-ти летней длительности и опустошенности земель конфликту XX века, но хоть и косвенно, также и экономическому саммиту большой восьмерки. Шуша впервые становится центром региональных экономических процессов во всех политико-экономических ракурсах.

«Название декларации говорит само за себя. Сегодня мы наладили качественно новые связи, и все пункты этой декларации являются гарантией нашего дальнейшего сотрудничества», сказал президент Азербайджана Ильхам Алиев.

 Алиев отметил, что в Шушинской декларации о союзничестве между Азербайджаном и Турцией содержится ссылка на историческое Карсское соглашение, подписанное 100 лет назад.

«Это тоже имеет огромное символическое значение. Совместная декларация о союзничестве, подписанная спустя 100 лет в освобожденной Шуше, определяет направление нашего будущего сотрудничества», - сказал президент Азербайджана.

Охвачены практически все сферы. Указывается важность энергетической безопасности, Южного газового коридора для Турции, Азербайджана и Европы.

В частности, важным вопросом Алиев назвал открытие новых транспортных коммуникаций.

«Сегодня мы не только говорим о Зангезурском коридоре, который соединит Турцию и Азербайджан железнодорожными и автомобильными путями, но и создаем этот коридор практическими действиями. Тот факт, что этот вопрос нашел свое отражение в совместной Декларации о союзничестве имеет большое значение», - сказал глава государства.

 «Я неоднократно говорил, что сегодня Турция и Азербайджан – самые близкие страны в мировом масштабе, у нас есть возможности, чтобы развивать наше сотрудничество», - добавил президент Азербайджана.

15 июня в Шуше при организационной поддержке Фонда Гейдара Алиева была представлена музыкальная композиция «Музыкальное наследие и карабахские кони на Джыдыр дюзю».

The visit of the President of Turkey Recep Tayyip Erdogan to Azerbaijan has ended with the signing of the Declaration on allied relations between Azerbaijan and Turkey in the cultural capital of Azerbaijan - the city of Shusha. It is symptomatic that the Turkish leader arrived in Baku directly from Brussels and British Cornwall where he held a number of meetings at the G7 Summit with both European leaders and US President Joe Biden who noted the positive outcomes. Thus, in Shusha, a stop was put not only to the 30- year long - and unprecedented by length and extent of devastation - conflict of the 20th century, but also, though indirectly, to the G8 economic summit. For the first time, Shusha is becoming the center of regional economic processes in all political and economic perspectives.

“The name of the Declaration indicates everything, it says it all. Today we have established a qualitatively new relationship, and all the provisions of this Declaration are a guarantee of our future cooperation”, President of Azerbaijan Ilham Aliyev said.

Aliyev noted that the Shusha Declaration on allied ties between Azerbaijan and Turkey refers to the historic Kars agreement signed 100 years ago.

“This also has a great symbolic meaning. The Joint Declaration on allied relations signed in the liberated city of Shusha after 100 years shows the direction of our future cooperation”, President of Azerbaijan said.

The declaration practically covers all areas. It demonstrates the importance of energy security and the Southern Gas Corridor for Turkey, Azerbaijan and Europe. In particular, Aliyev called the opening of new transport communications an important issue.

“Today, we are not only talking about the Zangazur corridor which will connect Turkey and Azerbaijan by rail and motor roads, we are creating this corridor through tangible work. It is important that this issue is rejected in the Joint Declaration on allied relations”, the head of state said.

 “I have repeatedly said that Turkey and Azerbaijan today are the closest countries in the world. We have opportunities for developing our cooperation”, President of Azerbaijan added.

 The “Musical heritage and Karabakh horses on the Jidir Duzu” composition organized by the Heydar Aliyev Foundation was presented in Shusha on June 15.

23 апреля в Университете АДА проходит международный форум на тему «СОР29 и Зеленое видение для Азербайджана».

В форуме принимает участие Президент Азербайджанской Республики Ильхам Алиев. Об этом передает Caspian Energy Media со ссылкой на официальный сайт главы Азербайджанского государства.

The international forum entitled COP29 and Green Vision for Azerbaijan has started at ADA University, Caspian Energy Media reports with reference to the official website of the President of Azerbaijan.

President of the Republic of Azerbaijan Ilham Aliyev is participating in the forum.